Несостоявшийся февраль и его последствия.
Наверное, каждого, осмысливающего ситуацию в России, интересуют последствия неожиданного решения штаба ФБК прекратить протесты "пока протестная волна на подъеме" и "добиваться освобождения Навального дипломатическими методами". Сразу скажу, что с точки зрения беспристрастного наблюдателя это представляется грубейшей ошибкой на грани капитуляции. В прошлом году набиравший ход развал системы был заморожен пандемией, в этом - самими противниками Кремля, давшими передышку и ощущение выигрыша наиболее агрессивным паразитам, которые теперь могут спокойно вздохнуть и перевести полицейский террор из предельно напряженного режима в спокойный повседневный. И с удовольствием пожирать поодиночке оказавшихся в их власти людей.
Что касается "дипломатических методов", то отказаться проводить акцию в тот момент, когда в Москве находился глава европейской дипломатии, значит отказаться от возможности сузить поле для маневра и Кремлю и ЕС. Если бы акция состоялась, то она поставила бы власть перед сложным выбором (который наверняка был бы сделан наиболее простым образом). Либо не разгонять и получить впечатляющую демонстрацию, на которую - неизбежно проведав о решении не разгонять - выйдет вдвое больше протестующих. Или устроить образцово-показательное "мочилово" прямо на глазах главного дипломата ЕС и сопровождающих его журналистов. В первом случае был бы наглядно уничтожен пропагандистский миф о всенародной любви к режиму и дезавуированы "полезные идиоты" из числа западных политологов, ссылающихся на "соцопросы российского ВЦИОМ" и со вздохом разъясняющих, что Путин, конечно, плохой, но русские его поддерживают, альтернативы ему нет и с ним необходимо дружить. Во втором случае - на порядок более вероятном - высокий европейский переговорщик был бы весьма впечатлен увиденным и воспринял бы это как намеренное личное оскорбление. И, конечно, очень впечатляющую картинку из Москвы увидели бы миллионы простых европейских избирателей, и тоже восприняли бы это как намеренное оскорбление европейцев.
Разумеется, наиболее агрессивные паразиты, захватившие власть в последние годы, исходят из своих представлений. Но и в Борреле, несмотря на пройденную им обкатку в европейской бюрократии, и в простых европейцах, несмотря на их очевидную охлотизацию, "есть человеческое" (пользуясь классификацией Конфуция). В российских паразитах человеческого нет, и предвидеть реакцию европейцев они могут лишь исходя из собственного восприятия и опыта общения с различными шредерами. Главное - деньги и власть, а всякие разговоры о морали, это способ их достижения, помогающий стричь лохов. Мораль вообще, как известно, для "твари дрожащей", а не для "право имеющего".
Конечно, "шредеризация Европы" зашла достаточно далеко, но как и советская "финляндизация Европы", она была в состоянии помочь выживанию нежизнеспособной системы лишь до определенного предела, который уже достигнут. И кто знает, чем обернулось бы для кремлевских раздражение европейцев, которое европейским политикам никак нельзя было бы игнорировать. Уж точно не разговорами о "необходимости считаться с Россией и не разрушать взаимовыгодные отношения". Тем более, что увидеть в этих отношениях выгоду рядовому европейскому избирателю весьма сложно.
Дружба с Кремлем если и приносит выгоды, то не европейским экономикам и рядовым европейцам, а лишь тем, кто получает дивиденды от этой дружбы. Россия уже давно не может рассматриваться как соблазнительный рынок сбыта, обеспечивающий рабочие места, не может рассматриваться и как надежный и конкурентоспособный поставщик энергоресурсов. Шум вокруг санкций против "Северного потока-2" не имеет никакого отношения ни к европейской экономике ни к российской псевдоэкономике. Этот газопровод имеет значение только для тех, кто кормится вокруг его строительства. Всем понятно, что в случае его достройки, он сможет быть загружен едва ли на половину мощности, да и то лишь в течение ближайших лет. И при условии роста спроса на трубопроводный газ.
Возвращаясь к странному заявлению главы ФБК, что "протестную волну надо останавливать на подъеме, а не на спаде", приходится констатировать, что ФБК сам отказался от возможности влиять на дальнейший ход событий и своим маневром явно озадачил ту часть "российской элиты", которая начала негласно поддерживать протесты и, возможно, уже готова была предпринять усилия, чтобы на фоне протестов оттеснить "силовиков", начав "перестройку" сверху. И вряд ли теперь ФБК удастся возобновить массовые протесты весной. Остановить поднимающуюся по всей стране волну в тот момент, когда перестает хватать мест в изоляторах и численности нацгвардейцев, значит, позволить восстановить и то и другое. Подготовить лагеря, простимулировать опричников и планомерно репрессировать активистов и выявленных участников протестов. Протесты весной наверняка будут, но уже не из-за призывов ФБК, а просто из-за накопившейся у активного меньшинства ненависти к режиму и растущего раздражения большинства беспросветностью жизни при этом режиме.
Естественно, я рассуждаю с точки зрения стороннего наблюдателя и не имею информации о возможных, как это любят называть, "внутриэлитных договоренностях". Нельзя исключить, что они есть. Однако совершенно точно, что они вряд ли будут реализованы, поскольку в этой "элите" каждый соблюдает договоренности лишь до тех пор, пока не посчитает выгодным их нарушить. Очень скоро никакие "внутриэлитные договоренности" вообще не будут достижимы, поскольку внешний успех агрессивной "силовой" группировки, подаренный ей ФБК, означает нарастание внутренних противоречий. Отступление ФБК на периферию оставляет прямо напротив друг друга готовую всех сожрать агрессивную группировку и вынужденных срочно мобилизоваться и задействовать дополнительные ресурсы влиятельных особей из "элиты", не желающих быть сожранными и потому поставленными перед необходимостью сплотиться против общей угрозы.
Многим может показаться, что победа над смутьянами достигнута и осталось выпустить кремлевского фронтмена с обещаниями подачек "глубинному народу", рассказами о чудо-ракетах и грядущем величии, которого Россия достигнет вопреки проискам завидующего ей Запада. Вероятно, контролирующей спецслужбы "силовой" группировке тоже кажется, что усмирив холопов, она продемонстрировала эффективность своих методов и прочно теперь захватила власть над "российской элитой". И может заняться, так сказать, освоением территории. Но вряд ли в упомянутой "элите" все с этим согласны. Так что основное только начинается.
Неизбежные протесты внизу и скрытое противостояние вверху войдут в резонанс, разрушительный если не для системы, то для ее нынешней версии. Если вдруг каким-то образом ситуацию удастся заморозить до осени, то сентябрьские выборы будут действительно напоминать выборы. Для заинтересованных сторон речь пойдет уже не о том, как протолкнуть своего лоббиста в рамках действующих правил и договоренностей, а о выживании. Поскольку правила на этот случай не предусмотрены, борьба пойдет без правил. Но это если заморозка продлится до осени, что маловероятно.
Сейчас - как до остановки протестов, так и после нее - пока что прокручивается сценарий белорусского варианта. Он не может долго разыгрываться, поскольку не те условия. Над Минском нависает зловещая тень Кремля, лишая протестующих решимости и придавая ее верхушке местных паразитов. Задницы белорусской верхушки подпирают кремлевские штыки, задницы кремлевских свешиваются над пропастью. Ну, разве что их виртуально обволакивает тень дивизии им Дзержинского.
Возможно, часть рядовых "силовиков" и нацгвардейцев и готова была бы "перейти на сторону народа", но им некуда переходить. "Мирная революция", "ненасильственное сопротивление" и прочие оксюмороны мало кому понятны за пределами прогрессивной общественности и оппозиционной интеллигенции. Переходить можно не к манифестантам, соревнующимся в остроумии лозунгов и покорно подставляющим себя под дубинки, переходить можно только к реально существующему центру силы. А для возникновения такого центра нужен не только лидер, но и четкая и понятная программа. При неизбежной дальнейшей радикализации протестующих, такая программа станет востребована и сразу появится. Фазовый переход всегда совершается очень быстро, и потом останется лишь удивляться, откуда что взялось. Причем, превращение Навального из лидера в символ весьма поспособствует появлению альтернативного центра силы. Объединиться вокруг символа проще, чем вокруг реального лидера, да и база такого объединения по определению шире, поскольку оно происходит на общей основе неприятия режима и на равных правах.
Существующая последние лет шесть версия завуалированной хунты себя исчерпала. Дальше она, чтобы преодолеть сопротивление и не потерять власть, должна двинуться в сторону ужесточения и появления неприкрытого полицейского режима латиноамериканского типа. Верховный смотрящий сейчас пока еще нужен "силовой" группировке, поскольку ему принадлежит "право подписи". Действовать, прикрываясь формальным главой режима и заодно автоматически сваливая на него ответственность, конечно, удобно. Но логика событий уже заставляет отбрасывать все больше и больше формальностей и вскоре поставит перед необходимостью отбросить последнюю. Если, конечно, им это позволят.
Насколько быстро дойдет до решающей развилки, теперь опять зависит не только от внутренних факторов, но и от внешних. В базовом варианте - приемлемой цены нефти и обычных ритуальных санкций - на фоне неизбежных протестов и эксцессов обострится подковерное противодействие противников агрессивных "силовиков", а те будут стараться закручивать гайки как можно сильнее. И уже совсем скоро "российской элите" станет очевидно, что выбор невелик - взрыв котла, губящий их всех, или предотвращение взрыва выпуском обжигающего пара на тех, кто крутит гайки. Как только влиятельная часть "российской элиты" почувствует неизбежность сделать выбор, то сделает его несмотря на свою известную трусость и подлость (или благодаря им). А гайки, надо признать, уже затянуты практически до предела, и жар от котла начинает ощутимо припекать чувствительные места.
Однако, можно заметить, что в верхушке "российской элиты" явно нервничают. В течение всего месяца глава МИД и его замы трижды делали громкие заявления о "разрыве отношений с ЕС" и "сдерживании США". Трижды их поправляли. А политологи строили самые разные догадки о природе столь странных заявлений и поправок - от пресловутой "борьбы башен" до инсайдерской игры на бирже.
Понятно, что каждый в "российской элите" опасается персональных или секторальных санкций. Хотя эти санкции в значительной степени компенсируются за счет населения, потерю каждого доллара там воспринимают очень болезненно. Но смертельным для режима и всей системы был бы именно "разрыв отношений".
Действительно, достаточно посмотреть данные по импорту продукции производственного назначения для промышленности и сельского хозяйства, чтобы наглядно убедиться, что при "разрыве отношений" с соответствующим прекращением импорта, уже через пару месяцев начали бы останавливаться заводы и пропадать в магазинах самые необходимые продукты питания. Европейские и американские чиновники, отвечающие за российское направление, это наверняка понимают. И то, что выглядит как воинственный рык, адресованный политикам, в действительности представляется воплем, обращенным к ангажированным западным бизнесменам : "хотите и дальше стричь бабло на дружбе с нами - давите на политиков".
Впрочем, особо давить на политиков и незачем. Западный политический истеблишмент и раньше состоял не из идеалистов, а теперь деградировал еще сильнее вместе с охлотизацией западных обществ. К тому же рядовым избирателям вполне хватит ритуальных заклинаний о поддержке демократии и прав человека. Есть ведь более насущные для них вопросы - пособия и занятость, пандемия и допуск зрителей на трибуны стадионов. И это надо признать не только закономерным, но и справедливым - не следует стремиться въехать в рай на чужом горбу.
То же самое было в советские времена и вряд ли так уж помогло советской системе, хотя, конечно, отсрочило ее развал. Для постсоветской системы все отсрочки уже исчерпаны, и она последние годы находится в положении крокодила, попавшего в ловушку.
Однажды мне рассказывали, как в Африке охотятся на крокодилов. Просто вкапывают кол в таком месте крокодильей тропы, где крокодил не может его заранее заметить и обползти. Двигательный аппарат рептилии устроен таким образом, что крокодил не способен пятиться - он может либо ползти вперед, либо извиваться на месте. Неожиданно упершись в кол, крокодил пытается его переползти, и почувствовав боль, продолжает тупо изо всех сил лезть вперед, пока полностью не распорет себе брюхо и не погибнет. Сейчас постсоветская охлократия находится в точно таком же положении, с той лишь разницей, что крокодила все-таки жалко.
