Пограничная ситуация.

 

В прошлой заметке, написанной четыре недели назад на фоне постоянно поднимавшихся ставок и предсказаний неминуемого нападения на Украину, я дал 99% на то, что анонсированной войны не будет, оставив только 1% на то, что подобные ситуации имеют свою внутреннюю логику развития.

Честно говоря, даже потом, после шоу "заседание Совбеза в прямой трансляции", я полагал, что кремлевские ограничатся легализацией своего военного присутствия в Донбассе и продолжат нагнетать неопределенность на "линии разграничения", стремясь надавить на "слабака Байдена" и заинтересованный в бизнесе с РФ европейский истеблишмент. И ошибся. Поскольку какого  мнения я ни был бы о "российской элите" и сколько бы сам ни писал, что система разваливается, такой явной глупости все же не ожидал.

Я обосновывал свой прогноз тем, что " война им совсем не нужна, у всех на Западе семьи и активы. То есть, может быть, и нужна, но -  "маленькая победоносная", на что рассчитывать в данном случае явно не приходится." Соответственно, если они решили, что могут за несколько дней взять Киев и другие ключевые города, а Запад продолжит уговаривать и стращать санкциями, то это свидетельствует о полной недееспособности данного режима системы (что одновременно означает и развал системы, поскольку другого режима функционирования у нее уже нет - только давить и закручивать гайки, пока не сорвется резьба).   

Впрочем, развал системы и предполагает, что никто ничего не рассчитывал. Нет смысла гадать о раскладах в верхушке, приведших к такому самоубийственному решению. В телеграм-каналах и на немногих еще сохранившихся оппозиционных сайтах высказывают несколько версий - от желания некоторых товарищей скрыть хищения в Минобороны и ВПК до козней спецслужб. Мы не знаем, как сложилась равнодействующая интересов внутри верхушки. В упомянутом шоу показали лишь то, что хотели показать, и так, как хотели - вплоть до бросающихся в глаза неловких склеек "прямой трансляции".

Поскольку блицкриг, как и следовало ожидать, не состоялся, и затеянная "маленькая победоносная" вряд ли будет маленькой и, тем более, победоносной, то сразу возникает вопрос, как это отразится на внутрироссийской ситуации.   

Прошлую заметку я писал на фоне гаданий аналитиков и политологов, эту пишу на фоне новостей о войне, ежедневных протестов и возмущенных голосов даже подчеркнуто аполитичной ранее части российского псевдообщества.

Я не возмущаюсь. Возмущаться, значит очеловечивать. Вы возмутитесь, обнаружив, что тот, кого вы считали таким же человеком, как вы, совершил мерзкий поступок. Вы будете в шоке вопрошать "как же так можно!?" и взывать к совести. Но вы не будете возмущаться, увидев крокодила, собравшегося кого-то сожрать.

Однако, вы знаете, что крокодилы чутко реагируют на опасность и даже могут бросить добычу, если опасность реальна (например, если заметят двинувшегося к ним слона или, как в одном получившем известность у этологов видео, бросившегося на выручку антилопе гиппопотама). Больше всего вас удивит, если крокодил не прореагирует.

Если бы они ограничились нагнетанием напряженности, пусть даже легализовав присутствие в Донбассе, возможно, и сейчас продолжался бы  business as usual с привычными уговорами и обещанием санкций.

Но паразитическая "российская элита",особенно, ее верхушка, отличается от крокодилов тем, чем паразит отличается от хищника. Даже голодный хищник может при реальной опасности бросить добычу и отправиться на поиски другой, а паразит, даже сытый, не может существовать вне организма, к которому присосался.  

Результаты соцопросов и публикуемые рейтинги их обмануть не могут, поскольку ими же и заказываются как часть пропаганды. А вот донесения социологов в штатском, хотя и они склонны рисовать менее раздражающую начальство картину, ближе к реальному положению дел.

И все те факторы, которые я упоминал в прошлой заметке - буксующий "транзит" на фоне нарастающего внутреннего напряжения в системе и вполне ощутимого брожения во всех слоях российского псевдообщества, включая "глубинный народ", обострили страх потерять власть, пищевую базу и, возможно, жизнь, притупивший чувство опасности, исходящей от внешних факторов. И они не почувствовали, что пересекут красную линию и разбудят едва теплившийся инстинкт самосохранения западных обществ.

К тому же, есть еще один фактор, подтолкнувший правящую агрессивную группировку. Они не рассматривают войну на постсоветском пространстве как войну в общепринятом смысле слова. И дело тут не в "имперских амбициях". Для них это не война, а продолжение мафиозных разборок, тянущихся с того времени, когда единая советская мафиозная система распалась на региональные мафии. И не исключено, что они действительно не понимают, как западный истеблишмент может это не понимать.   

 Сейчас все удивляются низкой боеспособности и плохой оснащенности российской армии, и некоторые даже предполагают, что "Путин и его окружение стали жертвами собственной пропаганды".

В действительности, система устроена так, что реального положения дел в ней не может знать никто, и любое решение может быть верным лишь случайно. Эту принципиальную зависимость я подробно обосновывал еще в своей старой книге применительно к советской сверхохлократии. Последние два десятилетия, получив необходимые ресурсы благодаря росту нефтегазовых цен после провокации 9/11, постсоветская система структурировалась по направлению к советской системе "единой собственности". Собственность даже крупных особей окончательно превратилась в отданную в пользование часть общака. Место, занимаемое во властной иерархии, взаимосвязано с соответствующим этому месту участком кормовой базы, источником которой является перераспределение притекающих в страну нефтегазодолларов. В советской системе недобросовестность на всех уровнях (приписки, сокрытие ресурсов и т.д.) была одновременно и единственным амортизатором системы, позволявшим ей хоть как-то функционировать. В нынешней постсоветской она во много утратила значение амортизатора, превратившись в общепринятое средство набивания карманов и поддержки лояльности системе.

Особенно это касается щедро финансируемых из бюджета спецслужб и ВПК. Даже делая скидку на вполне понятную всем недобросовестность, никто из вышестоящих не может - тем более, в масштабах целой отрасли - достоверно оценить, насколько отличаются от реального положения дел победные реляции нижестоящих (во сколько раз меньше произведено "новейшего не имеющего аналогов" оружия, произведено ли оно или имеется лишь в опытных экземплярах, и насколько его реальные характеристики отличаются от заявленных). Причем, подобные фальшивые реляции по умолчанию не считаются криминалом, поскольку запугивание своей небывалой военной мощью - стандартная практика всех подобных режимов, позволяющая им поддерживать свое существование.  

Теперь "транзит власти" оказался окончательно похоронен и, судя по всему, вместо передачи начнется передел. В позапрошлом году я предсказывал, что следующий 21-й год станет своего рода гибридом двух памятных годов прошлого столетия - 17-го и 91-го. На год ошибся. Причем, это предсказание я делал из предположения относительно равномерного гниения, не думая, что верхушка сотворит такую глупость. Любая аналогия хромает, но благодаря затеянной "маленькой победоносной", нас резко швырнуло во времени в этих координатах, и мы, по состоянию на март, находимся в 40-м, плавно перетекающем в 53-й. Что, кстати, не исключает и скачка в 17-й (или жесткий 91-й). Многое зависит от ближайших событий марта. Если украинская верхушка решит зафиксировать прибыль и пойдет на подписание договора с Кремлем, это поможет российской верхушке попробовать оттянуть неизбежное, нарастив внутренние репрессии и попытавшись совершить то ли "транзит", то ли передел за образовавшимся фаерволом российско-украинской границы, которая будет трактоваться массовым сознанием западных стран как граница между варварами и цивилизацией. Нечто вроде лимеса, за которым варвары пусть творят, что угодно, лишь бы его не переходили.       

Этот вариант не так уж маловероятен, поскольку "зафиксировать прибыль" хотели бы и многие западные политики. Да и российская верхушка, после провалившегося блицкрига, уже не против как-нибудь пристойно "зафиксировать убытки" и сосредоточится на внутренних разборках и подавлении подвластного населения.

Если же в ближайшие недели договор заключен не будет, то каждый новый день станет новой каплей - той, что и камень точит, и чашу переполняет.   

Для населения РФ, всего российского псевдообщества, нынешняя ситуация превратилась в почти классическую "пограничную ситуацию". Разумеется, верить соцопросам (которые теперь могут публиковаться лишь особо доверенными конторами вроде ВЦИОМ и ФОМ) нельзя было и раньше, тем более, сейчас. Но даже в приглаженных цифрах заметна тенденция к поляризации. И к увеличению количества тех, кто не побоялся сказать, что он против "спецоперации" (так поступило, по официальным цифрам, 22% опрошенных).

Причем, пассивное неприятие происходящего и, соответственно, "власти", сейчас как никогда велико. По словам социологов, проводивших в последние две-три недели телефонные опросы, до 80-85% респондентов из составленной выборки сразу отказываются участвовать в опросе. И не надо быть социологом чтобы понять, что отказываются те, кто не хочет давать "социально одобряемый ответ" и либо боится либо не видит смысла давать неодобряемый. И следовало бы учитывать, что громко провозглашающиеся цифры всенародной поддержки в 68-71% в действительности означают проценты от 15-20%, соглашающихся отвечать на вопросы.    

В соцопросах разница между теми, кто боится отвечать, и теми, кто не боится, но не видит смысла, сглаживается. Но в реальной жизни она велика. И точно так же она велика по отношению к тем, кто в соцопросе не побоялся дать отрицательный ответ. Сказать "нет" в соцопросе это как из самоуважения выйти на "мирный протест". Но выйти на "мирный протест" приемлемо лишь для того, кто не окончательно отграничивает себя от "власти", ищет в ней признаки чего-то человеческого и надеется до нее достучаться. Те, кто не видят в этой "власти" человеческого, не видят и смысла выходить на митинги - безоружными против вооруженных омоновцев. Первые для "власти" не опасны, вторые внутренне готовы на реальное сопротивление. И по всем прямым и косвенным признакам, на протяжении последнего десятилетия количество первых неуклонно снижалось, количество вторых неуклонно росло. Нынешняя пограничная ситуация дала этому процессу дополнительное ускорение, и результат мы увидим уже достаточно скоро.   

Как воспринимают происходящее в армии, остается лишь гадать. И вспоминать многочисленные исследования, проведенные на материале войн 20-го века. В действующих армиях лишь несколько процентов (от 5 до 10) активно и по собственной инициативе участвуют в боях, абсолютное большинство просто выполняет рутинные действия по приказу, стараясь меньше высовываться и рисковать. Можно предположить, что в такой войне процент не проявляющих инициативы еще выше. Средний военнослужащий, находящийся в Украине, не понимает, зачем он там находится. И ему трудно заставить себя ненавидеть противника, поскольку он понимает, что противник защищает себя и свой дом. А посттравматический синдром в итоге неизбежно превращается в ненависть к власти, отправившей его на убой и заставляющей его убивать из каких-то своих интересов. Аналогичные чувства начинают испытывать и не задействованные в этой "спецоперации" военнослужащие, находящиеся в своих гарнизонах и получающие по своим каналам более ли менее правдивую информацию о ходе военных действий и потерях. Армия в состоянии эмоционального стресса - такое уже бывало, и все знают, чем заканчивалось.  

Разумеется, "власть" попробует перейти к более масштабным репрессиям, попробует задобрить подачками "глубинный народ", попробует устроить какие-нибудь провокации как внутри страны,  так и за ее пределами. Но то, что раньше удавалось, теперь не удастся. Ну, разве что может что-то получиться с массовыми репрессиями, но только на начальном этапе раскрутки.    

И даже нет смысла гадать о возможных сценариях.  Как известно из приложения теории катастроф к системам, если система прошла точку бифуркации, любое действие, направленное на стабилизацию системы, лишь дальше уводит ее от прежнего состояния равновесия и приближает распад. И это относится в первую очередь к действиям "власти", тем более, что основной приоритет "власти" - сохранение себя - уже пришел в противоречие с приоритетом сохранения системы.

Прогнозировать, как быстро "количество перейдет в качество" и в какой форме это произойдет, сейчас бессмысленно, поскольку сейчас как раз то состояние, когда мелкое изменение любого параметра вызывает непропорционально большое возмущение в системе. А все параметры мы знать не можем. Мы можем знать только конечный результат. И пусть политологи убеждают в устойчивости режима и даже ссылаются на северокорейский опыт, я почему-то больше верю математикам.