Сигнал и реакция

Надо признать, что всякие интересные события начались раньше, чем я ожидал. Да, кстати, и не совсем те, которые ожидал. В одном случае я попросту ошибся, написав в прошлый раз, что альфа-самец вряд ли пойдет на какие-то жесткие меры подавления протестов. Во втором случае, - хотя я вообще ничего не говорил о возможной реакции Запада –  сам я ожидал реакции более уклончивой.

Поскольку хронологически  второй случай был первым, с него и начну. Утром представители миссии наблюдателей от ПАСЕ и ОБСЕ провели пресс-конференцию, на которой заявили, что «выборы не были свободными и демократическими». Припомнили и отказ в регистрации «некоторых оппозиционных кандидатов» (по цитате с другого сайта «под различными предлогами не все кандидаты были допущены к выборам»), отметили «явное использование административного ресурса в пользу Путина», наконец, сообщили, что «на 30% обследованных наблюдателями участков были замечены серьезные нарушения». Сам я, естественно, пресс-конференцию не видел, полный текст найти в Интернете не смог, но сравнивая описания и цитаты, приводимые различными сайтами, пришел к выводу, что тон пресс-конференции был, скажем так, вежливым, но твердым.

Конечно, я не считаю европейцев настолько наивными, чтобы думать, что они, посылая наблюдателей, рассчитывали, что те увидят нечто иное («свободные и демократические выборы», пользуясь их терминологией). Еще в большей степени я не считаю их настолько наивными, чтобы думать, будто раньше они никаких нарушений не замечали и были уверены, что выборы у нас «свободные и демократические». Однако, вполне ожидая  увидеть увиденное, они прислали большую группу наблюдателей, чего до сих пор еще не делали. И, в отличие от предыдущих случаев, впервые высказались так определенно.

На дипломатическом языке это часто обозначают понятием «сигнал», и я не удивлюсь, если завтра (уже сегодня, если посмотреть на часы) какая-нибудь западная газета напишет что-нибудь вроде «Путину был послан ясный сигнал, что если он хочет нормальных отношений с Западом, то должен изменить свое поведение» или даже «что если он не изменит свое поведение, то страны Запада не захотят иметь с ним дела».

Но, надо полагать, газета, написавшая так, ошибется. Конечно, «сигнал» был послан альфа-самцу, но еще в большей степени – так называемой «российской политической элите». И «сигнал» этот можно сформулировать грубее : «мы не хотим видеть Путина президентом и не хотим, чтобы в России все оставалось по-прежнему». Ну, в лучшем случае, так: «чтобы мы согласились иметь дело с Путиным, он должен измениться сам и изменить российскую систему».

Вот и начались первые проблемы у альфа-самца, а в сущности – у всей российской паразитической системы. И если обозначить основную проблему, то сейчас она заключается в том, что Европа перестала излишне считаться с Кремлем и уже не опасается разрыва отношений.

Да, безусловно, в Европе достаточно «агентов влияния» (вроде Шредера), да, в Европу еще поставляется российский газ, а из Европы (что еще важней) экспортируется в Россию готовая продукция. Но начинают сказываться и экономические и политические факторы. Да и психологические тоже.

Европа теперь мало зависит от российского газа, несмотря на проталкиваемые всякими шредерами северные потоки. Доля Газпрома на европейском рынке упала до неприличного уровня и кое-как еще держится только благодаря действующим долгосрочным контрактам , или, говоря точнее, вынужденному пересмотру цен по этим контрактам и отказу от привязки цены газа к цене нефти.

Надежды на необъятный российский рынок также оказались обманчивы. Импорт европейских товаров продолжает оставаться  на относительно невысоком уровне, поскольку большинство населения может позволить себе лишь дешевые китайские. И если несколько лет назад, когда стабильно шел достаточно большой приток нефтегазовых денег, определенная часть которых перепадала населению, а у банков основным источником дохода  стали потребительские кредиты (т.е. взять под 5% у западных банков и дать под 25-30%  изголодавшимся советско-постсоветским гражданам), граждане бросились покупать автомобили,  квартиры и строить «коттеджи», импорт рос, а в стране одно за другим открывались сборочные и лицензионные предприятия западных фирм, то после 2008 года ситуация резко изменилась. Уменьшились нефтегазовые доходы, еще более уменьшились перепадающие гражданам крошки, а граждане вполне ощутили на собственном  опыте, что кредиты все-таки приходится отдавать. Но главное даже не в этом.

Рост импорта (как продукции так и лицензий) и рост количества западных сборочных предприятий – важнейший политический фактор, позволявший через интересы западных фирм влиять на позицию западных правительств – прекратился еще и потому, что западные фирмы умеют считать. И они с удивлением обнаружили, что российский рынок далеко не так выгоден, как они ожидали. Вот, например, Фольсваген недавно заявил, что несмотря на льготный доступ к энергоносителям и налоговые льготы, себестоимость продукции его российских предприятий на 5% выше себестоимости аналогичных моделей, выпускаемых концерном в Германии. Фольсваген деликатно объяснил это низким качеством закупаемых в России комплектующих и большим процентом брака. Но все вполне понимают, что кроме проблем с качеством в России существуют и проблемы с откатами. Как в виде откровенных взяток, в чем уже вынуждены были покаяться (и даже привлечены к суду) несколько крупных западных компаний (тоже, кстати, немаловажный политический фактор), так и в виде неявных откатов – всяких пожертвований на муниципальные нужды, распиливаемые местными чиновниками, всяких устройств на высокооплачиваемые должности «нужных людей» и т.д. Об обнаруженной многими полной невозможности работать в России я даже не говорю, тем более, что это коснулось в первую очередь компаний, пытавшихся работать в сырьевом секторе, основной кормовой базе паразитической системы и, в первую очередь,  особей высоких рангов.

Чтобы и дальше не утомлять возможного читателя лирическими отступлениями, просто вкратце добавлю, что начала сказываться и усталость некоторых западных политиков от необходимости лавировать и закрывать глаза на наглость этой самой «российской политической элиты», и опасения, что с возвращением в Кремль альфа-самца вернутся и его еще не забытые на Западе хамские выходки, да и просто сказывается накопившееся раздражение.

Так все же вернемся к теме и посмотрим, как был воспринят «сигнал». Воспринят он был, надо заметить, достаточно привычным образом. Небезызвестный Чуров созвал ответную пресс-конференцию, на которой обвинил европейских наблюдателей в шпионаже. Поскольку «российская политическая элита» вполне осведомлена о том, что обвинение ОБСЕ в шпионаже вряд ли будет сочтено европейцами небольшой дружеской перепалкой, и поскольку Чуров не является достаточно высокоранговым самцом, чтобы бросаться такими обвинениями по собственной инициативе, то команда явно была дана сверху.

В принципе, это можно было попытаться списать на перевозбуждение нейронных связей сразу по получении «сигнала». Собственно, и вполне нормальный человек может прореагировать на сильный раздражитель излишне резко. А паразитические особи вообще имеют весьма ограниченный набор стереотипных реакций. Поэтому я до последнего полагал, что вечером, когда возбуждение уляжется, реакция станет более адекватной и протестные митинги пройдут без эксцессов. Увы, ошибался. Допустим, разгон митинга на Пушкинской еще можно как-то объяснить и все упреки ограничить лишь, как деликатно выражаются СМИ, «крайне жесткими действиями ОМОНа» (к чему ОМОН, как известно, склонен, поскольку туда и отбирают по принципу наличия у кандидата данной склонности). ОМОН действительно несколько раз – пусть и не самым вежливым образом – требовал завершить митинг и разойтись, ссылаясь на то, что обозначенное в утвержденной заявке время истекло. Слишком ультра-левый Удальцов (кажется, примеряющий образ российского Че Гевары) действительно уговорил своих сторонников остаться и продолжить митинг до победного конца. Слово за слово – и началось.

Но разгон митинга в «колыбели трех революций» был ничем не спровоцирован и вряд ли являлся личной инициативой омоновцев. Я не верю сразу же появившимся сообщениям о нападении на омоновцев и «коктейле Молотова». Я больше верю появившимся в Интернете видеозаписям  и описаниям очевидцев, рассказывающим в блогах, что когда ОМОН начал разгонять митинг и «задерживать» всех, кто попадется под руку, несколько ребят стали бросать в ответ фанатские файеры. Почему? Да потому, что если бы, как утверждает МВД, «группа хулиганов» начала бросать в омоновцев бутылки с «коктейлем Молотова», то эта «группа хулиганов» сама могла бы разогнать ОМОН. Когда пару лет назад были «беспорядки» в Кузбассе (после гибели шахтеров на Распадской), по Интернету гуляло видео, на котором несколько ребят, бросив всего 5-6 бутылок «коктейля», заставили бежать и укрыться за забором и наваленными бетонными плитами примерно пару взводов ОМОНа. Если кто-то считает «коктейль Молотова» просто некоей абстрактной «горючей смесью», то поясню на всякий случай, что под другим названием он известен как напалм. Пусть в простейшем варианте, изготовляемый из подручных средств, но все же напалм, то есть такая штука, от которой щиты и бронежилеты не спасают. 

Остается вопрос, не было ли это самодеятельностью местных властей, не забыли ли в эйфории отдать распоряжение московскому ОМОНу избегать любых «силовых методов». Остается еще много вопросов, но поскольку старт оказался резвее ожидаемого, то и первые ответы мы можем получить раньше, чем предполагалось. По первому же впечатлению, реакция на «сигнал» оказалась совершенно в привычном стиле альфа-самца, совсем не выгодном сейчас ни ему ни системе. Этим не слишком оригинальным умозаключением я и закончу сегодняшний затянувшийся обзор, пока он совсем не надел моему возможному читателю.