Мифология и реальность - 2

По различным – и не всегда зависевшим только от моей несобранности – причинам, я излишне затянул с публикацией продолжения. И надо же – собрался опубликовать его как раз тогда, когда сбылось (уж лучше не сбывалось бы) одно из предсказаний, сделанных в предыдущем тексте: поток агрессии хлынул назад и вышел из-под контроля вызвавшего его нацлидера, превращаясь из средства охраны системы в средство ее дестабилизации.

Но я не буду сейчас рассуждать ни на эту тему, ни на тему версий убийства Бориса Немцова (тем более, что свое мнение я уже достаточно определенно высказал на своей страничке в Facebook). Как я обещал (и как изначально собирался), сегодняшний текст будет посвящен более общим обоснованиям тех исходных посылок, отталкиваясь от  которых можно рассмотреть ситуацию на «постсоветском пространстве» в максимально широком контексте, включающем ее предысторию.  

Вот тут мы и подходим к скучной необходимости приложить некоторые усилия, поскольку сегодняшняя серия посвящена предмету, достаточно  отвлеченному. Соответственно, для патриотически настроенных граждан этот текст как раз и не предназначен. Я вообще охотно обошелся бы без него, но он абсолютно необходим для верного понимания дальнейшего хода рассуждений, непосредственно касающихся предыстории и анализа нынешней ситуации на «постсоветском пространстве». Я постараюсь пересказать основное как можно проще и без аргументации Но вынужден честно предупредить о следующих неприятностях. Неприятность первая заключается в том, что содержащиеся в дальнейшем тексте утверждения могут вызвать некоторый эмоциональный протест даже у вполне нормальных, но не склонных к излишней рефлексии, людей. Неприятность вторая заключается в том, что ни одно из этих утверждений не является произвольным, но, напротив, все они логически строго вытекают даже не из фактов, а из фундаментальных законов физики и биологии, а потому для их опровержения необходимо опровергнуть упомянутые законы. Иначе говоря, я здесь высказываю не мнение, а строго обоснованные суждения, и тот факт, что я лишен возможности приводить серьезную аргументацию, не означает, что она не существует.

       

Начнем с упоминавшихся и, наверное, требующих пояснения понятий - «охлос» и производных от него («охлократия» и «охлотизация»), а также понятий, связанных с ним, таких как «демос» (в том значении, в котором я их употреблял). Не имея возможности пояснить их здесь в полном объеме, попробую сделать это предельно просто (хотя и приблизительно). И для облегчения восприятия, я начну хотя и издалека, но не с фундаментальных законов физики, а с их следствий. Основным следствием стало магистральное направление самоорганизации – появление все более устойчивых (и все менее зависимых от окружающей среды) структур, приведшее в итоге к появлению биологических объектов, т.е. объектов, способных активно воздействовать на внешнюю среду с целью получать из нее средства для поддержания и усложнения собственной структуры. То есть - получать энергию (с физической точки зрения –  способность действовать и сопротивляться внешним воздействиям). Каждый биологический вид представляет собой определенный алгоритм переработки предметов внешней среды в форму, позволяющую биологическим объектам получать энергию, сохраняя себя как данную систему с данной структурой, а также совершенствую свою структуру за счет получаемой энергии. Причем, конкретными носителями энергии являются не только вещественные предметы, прямо дающие или экономящие какое-то количество энергии (как, например, пища или орудия труда), но и невещественные энергоносители (например, услуги или упорядоченная информация,  экономящие их получателю какие-то энергозатраты, просто даже бытовые поступки, так или иначе влияющие на эмоциональное и, соответственно, физиологическое состояние организма и т.д.)

Каждое биологическое сообщество (биологический вид) имеет свой алгоритм получения энергии и связанный с ним (точнее – являющийся его неотъемлемой частью) алгоритм перераспределения энергии внутри сообщества (правильнее сказать – имеет свой вариант фундаментального, присущего всей биологической жизни,  алгоритма). Любое живое существо каждым своим действием вносит тот или иной (положительный или отрицательный) вклад в энергобаланс сообщества с окружающей средой и получает от сообщества вознаграждение (или наказание), соответствующее вкладу.

Все алгоритмы перераспределения в норме – именно в норме - основаны на едином принципе, который я бы назвал «принципом адекватности» (взаимовыгодного обмена на основе пропорции «выравнивающих» значений с итоговым неравенством получаемого материального и морального вознаграждения по сумме всех обменов, пропорционально личному вкладу в энергобаланс общества, эволюцию вида). Если говорить о человеческом обществе, то в экономике эти пропорции принято называть стоимостью или ценой (товаров, услуг, труда). Применительно к остальным сферам жизни их обычно осознают как ответную реакцию (общества, его специальных структур, каких-то групп индивидов, непосредственно отдельных людей) на чье-либо поведение. Но как бы эти пропорции ни осмысливались и ни назывались, они в каждом конкретном случае определяют, какой энергетический эквивалент в форме желательных  товаров и услуг (обычно, в виде их знака - денег), а также в психологической форме (“престиж”, “статус” и т. д.) индивид может получить за энергетический эквивалент, созданный в форме результата его труда, и какой энергетический эквивалент в психологической форме (в виде восприятия реакции окружающих - от одобрения до осуждения, или реакции специальных структур - от награждения орденом до лишения свободы) а иногда и в материальной (от подарка “в знак благодарности” до “компенсации за моральный ущерб”) он может получить или должен отдать за энергетический эквивалент, отданный окружающим или изъятый у них в результате того или иного его поступка в быту.

Присущий каждому биологическому виду алгоритм перераспределения (который составляет часть общего алгоритма взаимодействия вида с окружающей средой и включает все взаимоотношения внутри вида) направлен на максимальное предотвращение потерь энергии во внутривидовых взаимоотношениях (на повышение эффективности системы за счет максимального снижения в ней внутреннего трения, говоря физическим языком). На обычном языке этот алгоритм внутривидовых взаимоотношений принято называть «нормами морали». И как хорошо известно биологам, эти нормы выполняются каждой особью инстинктивно («закреплены генетически», как выражаются биологи).  

Следует отметить, что биологический вид «человек разумный» существует по алгоритму, принципиально отличающемуся от алгоритмов других биологических видов. То есть, если каждый другой вид воплощает в себе какой-то вполне конкретный алгоритм взаимодействия со средой (практически неизменный способ добывания пищи, устройства нор и т.д.), то фундаментальным алгоритмом человека является постоянный  поиск и воплощение новых, все более и более эффективных конкретных алгоритмов (творчество). Можно наглядно показать, что прирост качества жизни (создание «новой стоимости», национального дохода и т.д., говоря обычным «экономическим» языком) происходит за счет изменения алгоритмов и создается теми, кто создает новые эффективные алгоритмы (философские и научные теории, технологии, новаторские способы организации производства и т.д.).

Большинство видов деятельности сочетают в себе – в той или иной пропорции – творческую и исполнительскую составляющую, и от того, насколько велика творческая составляющая, зависит возможность для данного вида деятельности (и занятых им людей) вносить вклад в прогресс общества (создавать «стоимость», «национальное богатство», «уровень жизни»). С этой точки зрения, и с точки зрения широты приложения, степени универсальности, создаваемых алгоритмов, существует иерархия творческих функций по критерию их воздействия на прогресс общества, и функции более высокого уровня (и выполняющие их индивиды) обязаны создавать обществу основную массу прироста качества жизни, а функции более низкого уровня заняты доводкой применительно к конкретным условиям алгоритмов, созданных творцами более высокого уровня, и так – вплоть до преимущественно исполнительских видов труда, которыми занято большинство населения (включая не только труд наемных работников, вносящих вклад в качество жизни общества постольку, поскольку добросовестно они выполняют предписанный конкретный алгоритм, но и включая в значительной степени рутинную организаторскую деятельность на более высоких уровнях). 

Но, в отличие от других видов, в человеческом обществе и пропорции перераспределения во всех сферах жизни и нормативные обязанности различных творческих функций, и соотношение различных видов деятельности постоянно искажаются, и каждое их искажение снижает жизнеспособность общества (его культурный потенциал, экономическую эффективность, качество жизни и способность к прогрессу и эволюционированию). Причем, как я сказал выше, нормы поведения, направленные на соблюдение этих пропорций и соотношений, стремящиеся предохранять их от искажений, и есть те нормы, которые принято называть нормами морали. А поскольку и возможность творчества одаренных индивидов и добросовестная преимущественно исполнительская деятельность большинства населения зависят от соблюдения моральных норм, то основной вклад в качество жизни и прогресс общества рядовой гражданин, занятый преимущественно исполнительскими видами труда, вносит не столько своим трудом (так как вклад исполнителя очень мал относительно вклада творца), сколько тем, насколько он соблюдает нормативную видовую мораль (а от того, насколько она в целом соблюдается в данном обществе, зависит способность этого общества к прогрессу).

 Если рассматривать вопрос о причинах нарушения моральных норм, можно строго обосновать вывод (в целом, наверное, понятный биологам), что внутривидовая агрессия невозможна, что она запрещена самим строением биологических организмов. Иначе говоря, нормы внутривидового поведения (нормы морали) выполняются каждой принадлежащей к данному виду особью инстинктивно, поскольку неотделимы от видового алгоритма (точнее – являются не просто даже его составной частью, а, в сущности, как раз и представляют собой свойственный виду алгоритм перераспределения добываемой из внешней среды энергии). То есть, без выполнения моральных норм невозможно выполнение видового алгоритма, и, следовательно,  их невыполнение какой-либо особью означает ее непринадлежность к данному виду (ее несоответствие видовому алгоритму, ее неспособность его выполнять). Иначе говоря, невыполнение моральных норм возможно только как результат отличия психического строения данной особи от нормативного видового строения психики.

Но ни один вид не может состоять только из тех особей, чье строение и поведение хорошо воплощает видовой алгоритм. Любое сообщество (как вид в целом, так и отдельная популяция) включает в себя также и особей, относительно слабо соответствующих видовому алгоритму. Поэтому каждый вид существует в рамках определенного разброса вариаций – от максимально соответствующих видовому алгоритму доминантов, до минимально ему соответствующих особей низших рангов. При обычных условиях, такие особи – за исключением тех, чье поведение явно противоречит внутривидовым нормам (т.е. за исключением тех, чье строение и поведение недопустимо отклоняется от видового стандарта) – нормально существуют внутри сообщества, хотя и имеют в нем низкий социальный статус. Те же особи, чье поведение нарушает внутривидовые нормы (т.е. становится агрессивным по отношению к видовому алгоритму и всем другим особям, этот алгоритм воплощающим), отторгаются с помощью различных форм подавления, вплоть до самых крайних. Что вполне объяснимо тем, что эти особи воспринимаются как не принадлежащие к данному виду (и действительно таковыми являются).  

Поскольку способ существования вида «человек разумный» является творческим, то моральная составляющая (нормы морали) у человека неразрывно связана с творческой (не имея в виду только активную форму творческой способности, «талант», но, в первую очередь, ее пассивную форму, подсознательное творческое мировосприятие), и для каждого индивида степень его моральной одаренности, предрасположенности к выполнению моральных норм, коррелируется с его пассивной творческой одаренностью, его творческим мировосприятием, при пониженной степени которого индивид предрасположен к нарушению нормативной видовой морали и переходу на агрессивный (паразитический) способ существования. Наверное, тут следует уточнить, что я подразумеваю под пассивной формой творческой одаренности.

В структуре каждого биологического объекта изначально существует – как условие его выживаемости – механизм отбора допустимых (и блокирования недопустимых) поведенческих алгоритмов исходя из базового видового алгоритма взаимодействия со средой (и себе подобными). Иначе говоря, это механизм оценки эффективности в каждом случае тех или иных действий (того или иного способа затраты энергии для получения желаемого результата)  в рамках своего видового способа существования (и своего телесного и психического строения). Не имея такого механизма в простейшем его варианте, невозможно было бы выбрать наилучший путь перемещения между двумя точками, оценить возможную силу воздействия тех или иных объектов окружающей среды и т.д. А применительно к внутривидовым отношениям с себе подобными, этот психический механизм выбора эффективных и блокирования неэффективных действий ориентирует в каждом случае на действия, обеспечивающие эффективное (исключающее внутренние потери и повышающее выживаемость вида) перераспределение добытой из внешней среды энергии. Иначе говоря, этот психический механизм лежит в основе эффективного воздействия на внешнюю среду и, одновременно, соблюдения внутривидовой морали.     По мере усложнения биологических объектов и их сообществ (и их базовых алгоритмов), усложняется и психический механизм инстинкта эффективности. На стадии вида «человек разумный», когда базовым алгоритмом становится постоянный поиск и воплощение новых и все более эффективных конкретных алгоритмов воздействия на среду, оценка эффективности - а она всегда привязана к своему (и, соответственно, видовому) психофизиологическому строению и базовому алгоритму – исходит уже не из какого-то конкретного алгоритма, а из установки на постоянное совершенствование конкретных алгоритмов (их принципиальную нестабильность в качестве части постоянно совершенствующейся алгоритмической системы). То есть, если особи других видов воспринимают как точку отсчета свое неизменное телесное и психическое строение и свой неизменный способ воздействия на среду и защиты от нее, то мы лишены такой возможности, поскольку сами строим искусственные придатки тела и психики, строим все новые средства взаимодействия со средой. Поскольку создание новых алгоритмов, творчество, означает их выделение из структуры реальности (упрощенно говоря – из системы законов и причинно-следственных связей природы), то человеческая форма инстинктивной оценки эффективности берет за точку отсчета саму фундаментальную структуру реальности. Соответственно, развитая форма человеческого инстинкта эффективности (высокий уровень пассивной творческой одаренности) означает – если воспользоваться терминами нашей рефлексии - обостренное восприятие «мировой гармонии», обостренное «чувство прекрасного», или, в формулировке Канта, ощущение «звездного неба надо мной и нравственного закона внутри меня».

Высокий уровень пассивной формы одаренности не обязательно предполагает наличие высокого уровня активной одаренности (таланта) - общеизвестно, что наличие фундамента не означает наличия на нем постройки. Это можно для наглядности сравнить с пассивным и активным владением языком – способность выражать свои мысли и передавать оттенки значений у любого индивида всегда меньше способности их понимать. И, конечно, большинство врожденно нормальных людей рождаются со средним уровнем пассивной формы творческих способностей при минимальном уровне активной. Индивиды, сочетающие высокий уровень пассивной формы с минимальным уровнем активной, естественно, немного более распространены, чем индивиды, сочетающие высокий уровень пассивной формы с каким-то заметным уровнем таланта, а последних, разумеется, больше, чем индивидов с очень высоким уровнем и пассивной и активной формы творческой одаренности.  

   

Причем, следует обязательно подчеркнуть различие между творческими способностями и интеллектом. Первое означает способность создавать новые алгоритмы, второе – способность их усваивать и использовать, в том числе, комбинируя их участки. Применительно к теме, это означает, что в сферах деятельности, традиционно считающихся творческими, определенные ниши могут занимать индивиды, творческих способностей не имеющие, но маскирующие их отсутствие способностью применять уже кем-то ранее созданные алгоритмы (например – возьмем деятельность, в норме требующую таланта - использовать и комбинировать усвоенные элементы композиционных решений,  алгоритмы построения фраз и применения различной лексики и т.д.). Такие вариации с высоким уровнем интеллекта часто предрасположены к переходу на агрессивный паразитический способ существования, поскольку осознание интеллектуального превосходства над «массой» при отсутствии внутренней нацеленности на творческое созидание, дает стимул считать себя «более достойными» всяческих благ. И здесь они отчасти смыкаются с редкими врожденно агрессивными вариациями с изначальной недоразвитостью творческого мировосприятия (пассивной формы одаренности). Конечно, «интеллектуальные» паразитические вариации имеют и несколько упрощенный интеллект, поскольку при переходе на паразитическое поведение теряются не только те минимальные творческие задатки, которые могли у них присутствовать, но и задатки интеллектуальные – просто потому, что в итоге за пределы восприятия выходит все, что не относится к сфере удовлетворения потребностей и притязаний данной особи.

Но поскольку для «массы» такие индивиды выглядят наделенными «более высокими способностями», то они легко могут получить у этой «массы» статус доминантов (даже легче, чем малопонятные и непривычные «массе» люди с высоким уровнем творческой одаренности). Это очень наглядно проявляется в любые кризисные моменты, когда воздействие стресса  перебивает у значительной части «массы» нормальный инстинкт и вызывает потерю ориентации, толкая поддерживать простые рецепты преодоления трудностей, рекламируемые почуявшей возможность поживиться «интеллектуальной» чернью.      

Составляющая основу популяции «масса» - врожденно нормальные особи со средним уровнем пассивной одаренности – и без того ощущает действие значительного количества  провоцирующих факторов. Не имея возможности здесь на них останавливаться, и даже не беря крайние случаи (например, угроза физическому существованию, когда инстинкт физического самосохранения может перебить инстинкт сохранения себя как личности), достаточно отметить, что средний уровень инстинкта означает ограниченный подсознательный просчет ситуации и поступков в этой ситуации с точки зрения нормативного творческого алгоритма вида «человек разумный». А каждый ненамеренно аморальный (с точки зрения строгой нормативной морали) поступок – вроде упомянутой выше переориентации на демагогов - порождает  трения ( или внутренний конфликт) с возможностью дальнейшего совершения несоответствующих морали поступков. Тем более, когда в обществе накапливается некоторая критическая масса внутренней агрессии, когда пролезшие на иерархически значимые места паразитические особи проталкивают аморальные с человеческой точки зрения законы, принуждая к их выполнению, что, в итоге приводит к подавлению нормального человеческого мировосприятия основной массы населения. 

Вот это явление – подавление морального и созидательного потенциала  врожденно нормального человека с полным или частичным переходом на агрессивный (паразитический) алгоритм поведения – я и обозначаю термином «охлотизация». Соответственно, речь идет о потере важнейших характеристик принадлежности к виду «человек разумный», и понятие «охлос» - традиционно переводимое с древнегреческого как «чернь», «сброд», «быдло» и т.д. - но здесь подразумевающее «предельно и запредельно отклоняющиеся вариации», «агрессивные» или «паразитические» вариации видового генофонда, (т.е. их носителей), соответственно, включает особей как с врожденной, так и приобретенной недостаточностью (подавленностью) человеческой формы инстинкта эффективности (как я обозначил выше этот психический механизм). Но поскольку речь идет о процессе,  то понятие охлотизации говорит лишь о векторе, о факте деградации личности, но не о том, до какой степени этот процесс дошел в том или ином случае.

  

Причем, у человека является нормой очень большой разброс вариаций (от чисто творческой до чисто исполнительской), обязательна повышенная терпимость к нестандартным формам поведения (если они не являются очевидно агрессивными) и, соответственно, затруднено опознание агрессивных форм поведения ( в случаях непрямолинейных, изощренных способов паразитирования).  Кроме того, способ существования человека, предполагающий разделение функций между творцом и исполнителем, предполагает необязательность наличия (или даже обязательное отсутствие) у доминантов-творцов тех качеств (повышенной физической силы, активности, нацеленности на контроль за поведением других особей в популяции и т.д.), благодаря которым у всех остальных биологических видов доминанты легко пресекают агрессивные проявления предельно отклоняющихся от видовой нормы особей.

 Все эти (а также некоторые другие) факторы позволяют нашим  предельно и запредельно отклоняющимся вариациям существовать внутри материнского вида как вид-паразит. Причем, составляющие абсолютное меньшинство врожденные паразитические вариации могут своим поведением влиять на основную массу (которую, продолжая античные реминисценции, можно обозначить как «демос») и способствовать ее переходу на агрессивный паразитический алгоритм существования. В результате вариации с паразитической направленностью поведения – как редкие вариации с врожденной направленностью, так и достаточно многочисленные вариации с приобретенной, - могут в той или иной степени подавлять  биологический вид «человек разумный» и вытеснять реальных доминантов, занимая их место.

Механизм такого замещения и его последствия очень наглядно проявились на примере «советской системы» и ее мутантной «постсоветской» формы. Но прежде чем разочаровать адептов различных учений о «социальном равенстве», я вынужден сказать кое-что неприятное тем патриотически настроенным гражданам, которые некогда засматривались сериалами о благородных чекистах, а ныне громко клянут большевиков и скорбят об убиенном государе императоре.

Не касаясь предыстории (т.е. истории Московии и Российской империи), можно сразу предположить, что положение в начале 20 в было весьма неблагополучным и неустойчивым – в благополучных странах «революций» не бывает (особенно, таких, как наша). Века крепостного права, т.е. полного бесправия основной массы населения перед своими хозяевами с соответствующим бесправием этих хозяев перед их хозяевами и самым высокопоставленным хозяином, безусловно, провели жесточайший негативный отбор, подавляя или просто уничтожая нормальных представителей вида «человек разумный». Тупиковая социально-экономическая ситуация Российской империи, заставившая проводить минимальные реформы и допускать некоторые послабления, позволила снизить давление негативного отбора. Но некоторое увеличение в составе населения доли биологического вида «человек разумный» привело и к росту неприятия системы, поскольку коррупция, блат, холуйство на всех уровнях вызывали естественную реакцию отторжения у любого более ли менее нормального человека. И в итоге,  бывшая до того уделом единиц максима «служить бы рад, прислуживаться тошно» стала восприниматься все большей и большей частью молодого образованного поколения как побудительный мотив к действию. И при отсутствии легальных средств сопротивления – да еще имея в анамнезе веками накопившуюся взаимную агрессию – естественным выходом стал переход к нелегальным средствам борьбы.

Совершенно неважно, как осмысливали свою позицию и какое идеологическое обоснование принимали борцы с режимом. Безусловно, абстрактная идея «социальной справедливости», пока она абстрактна, очень привлекательна для одаренных творческим и моральным инстинктом индивидов, но в действительности, конечно, они боролись не столько за грядущую справедливость, сколько против существующей несправедливости. И часть из них на фоне высокого уровня охлотизации общества («подлости», «жадности», «эгоизма» и т.д. окружающих) да еще при наличии какого-то травмирующего личного опыта (например, гонений со стороны властей) неизбежно сами начинают охлотизироваться, срываясь на модель поведения, в просторечии известную как «месть обществу». Месть сама по себе не является признаком деградации, напротив, таким признаком является именно подавленность («забитость», «непротивление злу»). Но «месть» нормальна до тех пор и в той степени, пока является адекватной ответной реакцией, однако соблюдение адекватности всегда несколько затруднено в условиях высокой охлотизации общества, когда действует множество провоцирующих агрессию факторов и отсутствуют четкие ориентиры и реально достижимые возможности изменения этого общества. Соответственно, часть врожденно одаренных и изначально не способных заставить себя приспособиться к окружающей мерзости людей, втягиваясь в противостояние системе, в итоге незаметно переходит черту. Именно эти «мстители», становясь апологетами и пропагандистами крайних идеологий и любых методов достижения провозглашаемых этими идеологиями целей, с одной стороны, оттесняют тех своих соратников, кто проявляет нерешительность и запутывается в моральных противоречиях при столкновении с крайними выводами идеологии и вытекающими из них методами, а с другой стороны, эффективно – благодаря своему остаточному творческому и интеллектуальному потенциалу - противостоят деградировавшей государственной машине. И, конечно, при возникновении критической ситуации имеют достаточно широкую «социальную базу» в охлотизированном демосе, столетие назад значительно расширенную за счет дополнительной массы солдат, утративших в ходе не нужной им войны даже те нравственные ориентиры, которые обычно сохраняются в «народной массе» при не слишком высоком уровне охлотизации.

Война, конечно, является не единственно возможным, но самым сильным катализатором. Власть сама дает подавленному и боящемуся власть «населению» в руки оружие и обнаруживает свою зависимость, помогая в итоге преодолеть страх перед ней. Мало того, власть сама заставляет убивать и участвовать в эксцессах, что вызывает травматическую реакцию у большей части отправленных на убой «простых граждан». И поскольку несмотря на все старания пропаганды, война на подсознательном уровне воспринимается большинством вынужденных воевать как ненужная самим воющим, то на подсознательном же уровне ответственной за травмирующую ситуацию становится власть. И эта масса перешагнувших порог, утративших почтение к власти и страх перед ней, становится легкой добычей любого, способного направить скопившуюся агрессию в нужное ему русло.     

  

Без этого отступления вполне можно было бы обойтись, но учитывая, что прежние авторы сериалов о борьбе доблестных революционеров с коварной охранкой давно потчуют публику сериалами о борьбе доблестной охранки с коварными революционерами, а бывшие партийные пропагандисты наперебой изображают большевиков исчадиями ада, хотелось бы напомнить, что история не терпит примитивного черно-белого восприятия и всегда мстит за ее примитивизацию (и это напоминание совсем не будет лишним в нынешней ситуации).

На этом я, пожалуй, закончу сегодняшнюю, насыщенную отвлеченными рассуждениями, серию, а в следующей, где мне придется огорчить как поклонников «социального равенства», так и граждан, испытывающих некоторые иллюзии относительно «постсоветского капитализма», я попытаюсь наглядно  и как можно проще объяснить, что в действительности представляла собой советская система социалистической (общенародной) собственности и как она задала исходные параметры траектории нынешнего «постсоветского пространства».

А именно: 1. почему «социалистическая собственность» невозможна даже теоретически 2 абсолютно нереализуема на практике ( абсолютно нежизнеспособна) 3. может существовать лишь уничтожая и подавляя биологический вид «человек разумный» и лишь в качестве системы, обеспечивающей власть не принадлежащих (или частично принадлежащих) к нашему биологическому виду паразитических вариаций (охлоса) 4. может существовать лишь в качестве системы паразитирования при взаимодействии с жизнеспособными обществами 5. и даже в этом случае может существовать лишь ограниченное время, мутируя в ныне наблюдаемую форму жесткой охлократии и изначально задавая ей траекторию, ведущую к развалу. И, конечно, попробую обрисовать основные параметры этой траектории и основные этапы развала системы, включая наблюдаемый сейчас.

Соответственно – для тех, кто решился и смог прочитать сегодняшний текст - продолжение следует. И я в утешение могу лишь пообещать, что оно будет менее отвлеченным, более простым и более удобочитаемым.